Как уберечь ребенка, не нарушив границ его личного пространства

Еще лет 20 назад всё было просто и понятно. Слово учителя – закон. Дети должны слушать взрослых – и точка. Личная жизнь ребенка? Нет, не слышали. Все эти привычные парадигмы опрокинул цифровой мир. Сегодня мы словно в аквариуме живем, не зная, чем аукнется завтра чей-то репост или простой лайк. Как уберечь наших мальчиков и девочек от рисков? Где границы дозволенного вмешательства взрослых в дела подростка?

«Не лезь в мои дела»

Частота конфликтов, вспыхивающих на эту тему между детьми и взрослыми, говорит об одном – о нашей растерянности. Кому жаловаться, когда обнаруживаешь на страничке у 13-летнего сына репост приглашения на несанкционированный митинг, телефоны, по которым можно купить наркотик, или «парадный портрет» обнаженной одноклассницы?.. Как уберечь ребенка, не нарушив границ его личного пространства?

Между тем не реагировать нельзя. В силу возраста подросток может не знать, что уже «подставился», переступил черту закона, и, возможно, просто боится сказать маме с папой о беде, в которую попал…

В определении тех самых границ, выходить за которые нельзя в общении с подростком, нашим читателям помогут мнения экспертов, прозвучавшие во время круглого стола, что прошел накануне майских праздников на базе медиахолдинга СМГ.

Со стаканом молока сравнила жизнь ребенка в школе и дома председатель краевого совета родительской общественности Анна Паутова. Разделить единую субстанцию на сливки и сыворотку можно лишь сепаратором. Если речь о серьезном конфликте, «сепаратором» выступают, увы, уже органы правопорядка. 

– У нас такая парадоксальная история с человеческими правами и свободами. С одной стороны, мы все обязаны, а с другой – не должны. Получается, что каждый свой путь нащупывает самостоятельно. И хорошо если взрослые чувствуют детей. На самом деле людей с такой эмпатией немного, – констатирует Анна Александровна. – Мы живем со своими ребятишками в одной квартире, видим их каждый день, но не чувствуем, что с ними происходит. И речь не о семьях из так называемой группы социального риска, а об обычных работающих замотанных мамах и папах. Ничего удивительного, ведь мы видим ребенка по полтора часа утром и вечером да в выходные дни, если они есть. Всё остальное время рядом  с ним находятся педагоги образовательных организаций. Вдумайтесь! Я, как мама, не вижу подростка целый день, классный руководитель проводил его после уроков – и всё, он предоставлен сам себе.

Как лечить «инфекции»

И всё же выстроить доверительные отношения возможно. Надо садиться и договариваться педагогам и родителям, уверена лидер родительской общественности. Генерировать идеи. И чем внимательнее взрослые будут к этой теме, тем быстрее мы выработаем «коллективный иммунитет» к «вирусной» цифровой среде, в которую наши дети погружены с малых лет. Уже понятно, что такие «инфекции» сложно лечить без помощи профильных служб, знающих, как изворотливы мошенники, как хитры приемы, коими преступники и люди, нечистые помыслами, вовлекают юных пользователей в противоправное поле.

Казалось бы, чего проще: взять да и урегулировать нормативными актами все случаи, которые могут возникнуть в триаде «ребенок – родитель – педагог». Пусть дома интересы детей защищают мамы и папы, а в учебное время – педагоги. С обоюдной возможностью вмешательства в критических ситуациях. Если, например, ученик приходит на уроки с синяками и в грязной одежде не по сезону – обратить внимание на семью, а когда возник хотя бы намек на школьный буллинг, включить родительскую общественность.

Однако в нынешних реалиях слишком тонка грань, по одну сторону которой право ребенка, по другую – его защита от фатальных ошибок.

Цифровая среда заставила придумывать новые правила безопасности, по словам начальника сектора по обеспечению деятельности уполномоченного по правам ребенка в Алтайском крае Светланы Лыковой:

– Тайна телефонных переговоров, сообщений, переписки гарантирована Конституцией страны, эта норма касается и несовершеннолетних. Но что делать, скажем, с молодежной модой выставлять в TikTok ролики с нецензурной лексикой? Такая информация может причинять вред здоровью пользователей-подростков – нравственному, духовному, физическому. И в этом случае включается соответствующая форма реагирования. Видео удаляются по соглашению сторон либо через обращения в полицию, прокуратуру, суд.

Не предусмотрены

Иные родители предпочитают идти по легкому пути. Переложить функцию контроля сетевого общения подростков на плечи школы – и вся недолга… Нам-то ведь некогда, мы работаем. Вот какую точку зрения высказала председатель комитета по социальной политике Барнаульской городской Думы педагог Мария Понкрашева:

– У многих моих коллег закрытые аккаунты, в которых нет учеников и родителей. Это принципиальная позиция. Но часть учителей открыты, и если они видят, что ребенок разместил неподобающую информацию, уже самим этим фактом несут определенную ответственность. Реагировать нужно, но прописывать это нормой нельзя. Если в классе 30 учеников и каждый зарегистрирован в нескольких соцсетях, где взять столько времени, чтобы охватить всех? Второй вопрос – обладает ли педагог навыками работы в аккаунтах, сможет ли он быть тактичным настолько, чтобы не утратить доверия ребенка? Ведь дети-то все разные. Однажды попав в такую ситуацию, я аккуратно поговорила с учеником. Сказала, что ненормативные и негативные высказывания в статусах, которые кажутся ему сейчас крутыми, могут помешать его будущему, потому что Интернет «помнит всё». Родители, несомненно, не должны оставаться в стороне, но они часто просто не знают, как правильно поступить. В идеале с семьей должен работать школьный психолог. В каждой школе обязательна эта ставка, а в крупных и не одна. Между тем многие образовательные организации не могут позволить себе такой роскоши, и это проблема, которую надо решать на государственном уровне. Давайте говорить откровенно: нам нужна помощь. Субвенции – это на выполнение муниципального задания, а в нем одна строка: организация общедоступного образования. Психологические службы там не предусмотрены.

Средней общеобразовательной школе № 132 Барнаула в этом смысле повезло, здесь работают целых четыре психолога, по одному на каждые 500 учеников.  «И поверьте, специалисты завалены работой, так много проблем у современных детей, так много вопросов задают педагоги и родители», – уточняет директор учебного заведения Инна Борисенко.

Доверие ребенка, его искренние эмоции не «упаковать» ни в какие законы, ни в какие скрипты. Ведущий психолог Центра психологического и социального здоровья молодёжи АлтГПУ Екатерина Кабанченко считает, что должно быть общее поле комфортного общения, в котором три стороны могли бы урегулировать непонимание, споры, конфликты:

– Психологическая служба должна стать таким местом для переговоров. Без нее, как показывает жизнь, получается плохо. Педагог подобрал не то слово, а ранимый подросток расценил его как неуважение к себе. Разность в понимании смыслов приводит к тому, что взрослые и дети идут на это поле сражаться, обороняться, защищаться – у кого как получается. Между тем надо договариваться, как минимизировать риски, поджидающие ребенка в Интернете.

По словам старшего инспектора отдела организации деятельности ПДН ГУ МВД РФ по Алтайскому краю Максима Сухова, правовой ликбез по безопасному поведению в Сети, по противодействию распространению идей экстремизма в цифровой среде и другим «виртуальным» темам в школах края проводится постоянно. Конкретно за год – свыше 10 тысяч таких мероприятий.

Видимо, и этого мало, если до сих пор иные родители искренне удивляются, узнав от полицейских, что под маской виртуального друга их сына скрывался педофил. Или сторонник организации, запрещенной в РФ. Или продавец наркотиков. Вы всё еще считаете, что ребенок имеет право хранить тайну своего сетевого общения?

Где можно получить бесплатную помощь специалистов

8 (3852) 36-75-43 – единая справочная краевого центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи.

8 (3852) 35-88-22 – телефон доверия для детей и подростков.

8 (3852) 34-28-26 – горячая линия «Дети в беде» (вопросы жестокого обращения).

8 (3852) 35-01-19 – краевой телефон доверия.

8 (3852) 29-51-26 – уполномоченный по правам ребенка в Алтайском крае.

8-800-200-0122 – единый общероссийский детский телефон доверия.

Источник: https://www.ap22.ru/paper/Kak-uberech-rebenka-ne-narushiv-granits-ego-lichnogo-prostranstva.html